Глава 3

По пути в кают-компанию я прошёл мимо каюты Эйги Бабб, нашего астролога и оракула, а по совместительству ещё и ассистента психотерапевта экспедиции.

Только теперь я начинал привыкать к той странной смеси суеверий и религии, которая бытовала в среде Корпуса. Официальной религией Корпуса было конфигцианство, пантеистическая по своей сути система верований. Главным богом пантеона был Нуреборс, Создатель Первой Конфы и Источник Релизов. Согласно писанию, это был суровый и требовательный бог. Адепты его обязаны были неукоснительно соблюдать все каноны церкви из боязни быть отлучёнными и проклятыми навеки. Священослужители в большинстве своём прозябали в аскетизме, а приношения паствы и послушников направляли преимущественно на возвеличивание и прославление Имени Бога и строительство новых ашрамов Братства Нуреборса. Немудрено поэтому, что экипажи экспедиционных кораблей, наподобие нашей посудины, предпочитали чтить собственного святого покровителя, хранившего от превратностей нелёгкого пути и тяжёлой работы. Вот и у нас был такой покровитель – Станис Всеблагой, а оракулом его была Эйга Бабб.

Для такой должности Эйга подходила как нельзя кстати. Комбинация генов многих поколений предков создала у неё неповторимую, прекрасную и загадочную внешность представительницы афро-скандинавской ветви восточнославянского колена нации ниппон с планеты Мосоука. Врождённый интеллект, творческие таланты и трансцендентные способности делали её лучшим оракулом и астрологом экспедиционного флота Корпуса. Вдобавок, она отлично умела пересказывать голофильмы, которых помнила множество, и даже когда не было устойчивого приёма по спутниковому каналу, мы не пропускали очередную телевизионную премьеру.

Сеансы трансцендентной связи со Станисом Всеблагим Эйга проводила обычно в своём отсеке. Происходили такие сеансы достаточно редко, поэтому я крайне удивился, когда внезапно позади меня открылась дверь, и из каюты вышел наш капитан Леон. Он был сильно чем-то озабочен, что было слышно по его голосу: "Я целиком полагаюсь на Ваше профессиональное суждение, Эйга".

Вообще, наш капитан был личностью незаурядной. Получив блестящее образование в одном из старейших университетов Галактики, он мог выбирать себе любой род деятельности – от имперской гражданской службы до престижной научной деятельности в ранге младшего научного сотрудника на половинном содержании. Вместо этого он стал тем, кем стал. Впрочем, этому способствовали события, вошедшие в историю как Рамсы Пивного Короля, во время которых Леон заработал себе репутацию смелого бойца и обрёл командирский опыт. Особенно же он выдвинулся во время достославной осады Кассии, когда озверевшие полчища ордена Мрачных Наложников Соббера день за днём и час за часом штурмовали последний оплот и надежду цивилизованной коммерции. Немало полегло в те дни славных и достойных людей, погребённых под завалами абаков, задушенных аншилдом и заживо сгоревших на рабочих станциях. Леон, отрезанный от основных сил, громоздил из опрокинутых сервантов баррикады и умело маневрировал полевыми Терминалторами. Благодаря его безрассудной отваге враг дрогнул, и временная передышка была завоёвана. Окопная жизнь не способствует развитию придворных навыков, поэтому продвижение Леона по службе не соответствовало его реальным заслугам. Как это часто происходит в жизни, все лавры достались паркетным шаркунам, поэтому он изъявил желание возглавить нашу экспедицию. Желание это штабом Корпуса было удовлетворено.

Какие же события могли произойти, чтобы подобный человек обращался за помощью не то к оракулу, не то к астрологу, не то к ассистенту психотерапевта?

Тем временем в кают-компании собрался весь свободный от вахты экипаж. Дежурный по кухне инженер-стажёр Виссер задавал шеф-повару обеденное меню. Накануне Виссер грозился приготовить приятный сюрприз, и команда замерла в нетерпении. Инженер закончил настройку шеф-повара, закрыл сессию и приготовился дёргать рубильник. Все ждали капитана. Капитан вошёл в сопровождении Эйги и слегка запоздавшей Маа Лин. Мы обменялись приветствиями, и Леон кивнул Виссеру: "Давай". Мы затаили дыхание. Виссер потянул за рычаг, внутри у шеф-повара что-то заурчало, раздаточное окошко открылось, и на стол был подан обед:

• закуска из костного мозга, толчёных сухарей и цыплячьей грудки;
• молодые побеги горчицы, кресс-салата и латука с хлебными корками, растёртыми в чесноке;
• кабачки под сметаной с рубленым укропом и авокадо;
• суп-пюре из кореньев;
• черепаховый суп;
• марешаль из рыбы с соусом из кайенского и сладкого перца, сельдерея и петрушки;
• биф-брезе с гарниром из артишоков с анчоусовым соусом;
• бине-о-пом, профитроли, пти-шу и горячие оладьи с тимьяновым мёдом;
• сок манго, апельсина, гуайавы, херес, мадера, каркаде, кофе и жёлтый чай.

Наступившая гробовая тишина продержалась не менее десяти секунд. Её сменили судорожные вздохи и приглушённые восклицания:

– Madonna mia, porka maladetto! – Чнарф бы взял этого повара! – Merde! – Твою растак! – Fucked shit! – Ёршдырылдыш! – Lecken Sie mir Arsch! – Накосика сукасена!

Обед был приготовлен утончённо и со вкусом, сервирован изящно и художественно: фужеры богемского стекла, тончайший фарфор династии Минь, столовое серебро Людовика XIV, скульптуры изо льда и всё такое прочее. Только одна мелочь изрядно портила впечатление и аппетит: эти же самые блюда подавались изо дня в день всё время полёта, и надоели они команде хуже горькой редьки.

– Неужели я перестал понимать, что означает "приятный сюрприз"? – слова Леона переполняла безысходная горечь. – Неужели теперь именно так развлекаются начинающие бортинженеры?
– Клянусь, капитан, я всё утро перепрограммировал повара! Вот меню на сегодня: варёные сосиски, солёные огурцы, бутерброды с селёдкой, щи, биточки, гречневая каша и компот! Тестовые распечатки подтверждают проведение всех изменений! Почему же в итоге такая лажа?!

Неожиданный финал кулинарных усилий обескуражил беднягу инженер-стажёра. Выросший вдали от метрополии, он рано оставил отчий дом и примкнул к шайке авантюристов, рыскавшей по системе в поисках наживы. Когда шайка была упорядочена, Виссера приютил экипаж одного из патрульных катеров Корпуса, и новый юнга первым делом выкусил все жёлтые микросхемы из судового оборудования. Будучи жестоко выпорот, юнга дал зарок взяться за ум и назубок выучить материальную часть. Так Корпус получил нового бортинженера, которого отправили с "Первой Эсией" набираться практического опыта.

Обречённо вздохнув, невольные гурманы взялись за столовые приборы.