|
30 сентября - 4 октября 2004, Рупор абсурда
Тёмной ночью в самом тёмном уголке станции консорциума неизвестные злодеи в тёмном похищают вашего очаровательного пилота ..., быстренько грузят её на борт "Бородатой женщины" и та, не ремонтируясь, отваливает ...
* * *
"Первая Эсия" бросается в погоню, вся команда в ярости, больше всех агонизирует, естественно, Гэрэ. Без приказа Леона он проникает в артиллерийский отсек и открывает огонь по "БЖ". Ровно тринадцать залпов!
Командир "БЖ" по радио совершенно заслуженно обзывает вас всех придурками и идиотами. "БЖ" останавливается. Упирающуюся, кусающуюся и царапающуюся кошку Марни силой выдворяют обратно на "Первую Эсию". На закопчёном лице Гэрэ играет торжествующая улыбка.
* * *
Топливо стремительно улетучивалось через тринадцать здоровенных отверстий в топливном баке и Эфраим, покрутив на прощанье пальцем у виска, повернул свой корабль обратно на станцию, латать дыры и пополнять запас топлива.
"Первая Эсия" отправилась туда же заглаживать последствия Спиритовых шалостей.
* * *
А на третий день ремонта на "Первой ..." бесследно пропала Эйга. Гэрэ бился в истерике, орал ругательства и рвался опять к пушкам. Пришлось его запереть.
Леон, Фел и (фиг с тобой) Валент попёрлись на "БЖ" выяснять отношения. Но дверь им там не открыли, и они опять нажрались от неуёмной ярости, как поросята. А пока они болтались по кабакам, заливая алкоголем свой позор, на "Первой ..." опять случилось ЧП.
Пропала Элия.
* * *
На следующее утро опухший от пьянства Леон пошёл проведать Марни. С самого инцидента её держали под домашним арестом. Разговор с Марни получился коротким, и закончился болезненным пинком в пах. Но кое-что Леон всё-таки выяснил. А именно то, что ровно два дня назад Марни навестила Эйга. А вчера вечером Элия.
Мистика...
Леон мотнул головой, чтоб развеять непонятные мысли, подошёл к бару и жадно припал к горлышку очередной бутылки "Хеннеси".
* * *
А в это время Гэрэ грыз решётку своей камеры... Ночью в решётке было прогрызена дыра, сквозь которую легко пролезала голова. "Голова пролезет - все пролезет", беззвучно шевелил губами Гэрэ, пытаясь пропихнуть в дыру зад.
...
Из командирской каюты раздавалась пьяная ругань, иногда ругань прерывалась нестройной песней. Леон неделю уже глушил горькую, то с одним то с другим членом экипажа. Сейчас, подперев волосатым кулаком глупую счастливую слюнявую физиономию, перед ним сидел в "зюзю" пьяный Скунки.
"Черный ворон ..., #ля! ..., ик! ..., #ля! ..., что ты вьёшься? ... #ля!" ..., пел Леон.
Скунки только тупо улыбался в ответ.
"... над моеее ..., ик! ..., ееею головооооооой ... Скунки, мать твою!" ..., Леон хлопнул его по плечу. Скунки свалился со стула и растянулся на полу, выражение лица его при этом никак не изменилось.
"Слабак!", махнул рукой Леон, допил остатки виски из обоих стаканов, легко взвалил "мертвеца" на плечо, вышел из каюты и поперся вдоль коридора.
* * *
Штанами пришлось пожертвовать. Прижимаясь голым исцарапанным задом к переборкам, Гэрэ крался по коридору к артилерийскому отсеку. Он зло улыбался, показывая обломки зубов.
...
"Брось меня, командир", - слабым голосом упрашивал Скунки.
Леон размашисто двигался по коридору, он не отвечал. Сейчас он пытался вспомнить, по какому поводу в этот раз он ушёл в запой, это было необходимо для дальнейшего командования кораблём и принятия каких-то очень важных решений.
Гэрэ выглянул из-за косяка.
Это бы последний, но самый длинный коридор, который отделял его от артиллерийского отсека. К тому же он был ярко освещён. Пару минут Гэрэ прислушивался.
"А чего я опасаюсь? ... Сейчас все спят ... Даже вахтенный офицер ... Коридорчик всего метров тридцать ... Пять-семь прыжков и я у цели".
Гэрэ шумно выдохнул и, стараясь не сильно топать, засеменил по коридору.
"Так ... Где я? ... Что это на мне висит?", - мысли Леона были как всегда четкими, не смотря на количество выпитого. Чтоб опознать нечто, лежащее у него на плече, Леон вырулил из темноты в освещённый коридор. И тут кто-то необыкновенно проворный сбил его с ног.
"Аааа, #лядь! ...", - скомандовал Леон и потерял сознание.
* * *
"Они что, ему все зубы выбили?", - Фел тащил Гэрэ в кабинет Лайлефа. Из всей кучи тел он выбрал именно Гэрэ потому, что он был самый лёгкий и без штанов. " Мда ...", - Фел медленно закипал, - "Леон, конечно, командир и вправе наказывать подчинённых, но про наказание мужеложством точно ни в одном уставе не написано", - Фел остановился, опёрся на перила трапа, чтобы немного перевести дух. "Блин! Надо торопиться. Надо успеть спасти Скунки, пока Леон не очухался. Скунки же вчера сожрал любимое вишнёвое варенье Леона".
...
"Аааа ...", - Скунки открыл глаза, взгляд сфокусировался не сразу. Перед его лицом был каблук капитанского ботинка. Скунки не мог ошибиться, он очень хорошо знал этот каблук, он узнал бы этот каблук из тысячи других каблуков. "Это ж вход в артиллерийский отсек ... А фигли мы тут? ..."
Скунки четко помнил, как Леон пригласил его к себе в каюту, как рассуждал о необходимости вооруженного штурма "Бородатой женщины", помнил, как они выпили за победу, потом ещё за что-то ..., и ещё ...
Как он тащил капитана по кораблю, Скунки помнил уже не так отчетливо. "Ё мазер!", почему то по-английски выругался Скунки, - "Я ж ему хотел показать, как я классно стреляю из пушки ... Точно! Затем и пёр его через весь корабль на горбу" ...
Скунки радостно проблевался, утёрся рукавом и осторожно потряс Леона за плечо: "Командииир!"
* * *
"А я тебе говорю, оно было с голой жопой и ловкое", - Леон уже начинал злиться.
Скунки не хотел спорить с командиром, он стоял перед Леоном на коленях, привалившись спиной к переборке, тихонечко отрицательно мотал головой и подхалимски улыбался. "Так и до белочки не далеко", - думал Скунки, пытаясь растегнуть Леону заклинившую молнию на ширинке.
"Что ты там копаешься? ... Ик! ... Ты хочешь, чтоб твой командир обмочился в штаны?", - Леон опирался руками о переборку и терпел из последних сил ..., - "Быстрей, #ля!".
И Скунки со стаху стал пытаться выдрать, застрявший кусок ткани, зубами.
...
Фел взлетел по трапу на второй уровень, бегом вылетел с противоположной стороны коридора ... и остолбенел, разинув рот ...
* * *
Доктор Лайлеф любил свою работу и старался делать её не просто хорошо, а всячески украшать, привносить в неё крупицы искусства. Вот и сейчас он вырисовывал зелёнкой весёленькие цветочки на заднице Гэрэ. Доктор сделал последний мазок, отошёл на шаг, прищурился и улыбнулся. В этот самый момент в кабинет влетел запыхавшийся Фел. Лицо его искажала гримаса ужаса. Он трясущимися руками закрыл дверь на засов и начал лихорадочно задвигать её ещё и шкафом.
"Скорей ..., доктор ..., там ..., они ..., Леон ..., гомосеки ..."
Снаружи в дверь уже вовсю колотили.
"Открывай, падла!", - ревел Леон под весёлое улюлюканье Скунки.
Испуганный Лайлеф зачем то протёр очки и молча упал в обморок. Шкаф, подпирающий дверь, ходил ходуном. Фел хватал то Гэрэ, то Лайлефа за плечи, тряс их по очереди и хлестал по щекам, пытаясь привести в чувство. Шкаф рухнул, брызги осколков разлетелись по кабинету.
"М-м-мама ..., м-м-мамочка ...", - подбадривал себя Фел, отползая в дальний угол. Не смотря ни на что, он решил не сдаваться без боя...
* * *
Полоса неудач, преследующая экспедицию, почему то не прекратилась с тех пор, как Фелу пришлось принять командование кораблём. Спать совсем не хотелось, да и нельзя спать вахтенному. Фел сидел опираясь на лафет бортовой пушки и размышлял: "Скорей бы уж закончился этот злосчастный ремонт! ... Отвалим от базы может хоть сбегать перестанут ...". После того, как с корабля сбежали трусы Виссер, Жермен и Черотти, даже капитану корабля приходилось, наравне со всеми, нести вахты. Вахты теперь несли непосредственно в артиллерийском отсеке, так как изобретательность Гэрэ, по части проникновения к пушке, совершенствовалась день ото дня.
Леон тихо сидел в своей камере, ожидая суда. По всему было видно, что он очень искренне раскаивается в содеянном. Укусы на его теле уже почти зажили, но плакать он все ещё не переставал.
Марни и Гэрэ, тоже сидящие под арестом, находились под строгим наблюдением доктора Лайлефа, который и сам явно нуждался в лечении, уж слишком часто, в последнее время, он стал падать в обмороки.
Об Эйге и Элии было по прежнему ничего не известно.
Если бы не ушедший в партизаны Скунки, можно было бы считать, что порядок на корабле восстановлен. Раньше этот партизан воровал исключительно только выпивку и закуску, но вот вчера он похитил Спирита, не иначе как, решил перейти к более активным действиям.
Что-то будет ...
Фел зевнул и закутался в одеяло поудобней ...
|
